Неточные совпадения
Было что-то оскорбительное в том, что он сказал: «вот это хорошо», как говорят ребенку, когда он перестал капризничать, и еще более была оскорбительна та противоположность между ее виноватым и его самоуверенным тоном; и она на мгновенье почувствовала в себе поднимающееся
желание борьбы; но, сделав усилие над собой, она
подавила его и встретила Вронского так же весело.
Был момент нервной судороги в горле, и взрослый, почти сорокалетний человек едва
подавил малодушное
желание заплакать от обиды.
Самгину вдруг захотелось спросить о Маргарите, но он
подавил это
желание, опасаясь еще более затянуть болтовню Дронова и усилить фамильярный тон его. Он вспомнил, как этот неудобный парень, высмеивая мучения Макарова, сказал, снисходительно и цинично...
И все чаще она ощущала требовательное
желание своим языком говорить людям о несправедливостях жизни; иногда — ей трудно было
подавить это
желание — Николай, заставая ее над картинками, улыбаясь, рассказывал что-нибудь всегда чудесное. Пораженная дерзостью задач человека, она недоверчиво спрашивала Николая...
Его смущали ласки матери и трогала печаль в ее глазах. Хотелось плакать, и, чтобы
подавить это
желание, он старался притвориться более пьяным, чем был.
В этот раз вина не было, и он видимо
подавлял в себе неоднократное
желание послать за ним.
Очищенный поник головой и умолк. Мысль, что он в 1830 году остался сиротой, видимо,
подавляла его. Слез, правда, не было видно, но в губах замечалось нервное подергивание, как у человека, которому инстинкт подсказывает, что в таких обстоятельствах только рюмка горькой английской может принести облегчение. И действительно, как только
желание его было удовлетворено, так тотчас же почтенный старик успокоился и продолжал...
Публика хохотала, но Евсей не смеялся. Его
подавляло сложное чувство удивления и зависти, ожидание новых выходок Анатолия сливалось у него с
желанием видеть этого мальчика испуганным и обиженным, — ему было досадно, неприятно, что стекольщик изображает человека не опасным, а только смешным.
Теркин
подавил в себе беспокойство и
желание встать.
Он не
подавил в себе
желания кольнуть ее, напомнить ей, с кем она туда явилась, какими поклонниками она теперь не пренебрегает. Ему припомнилось то, что рассказывал Низовьев о каком-то петербургском лесопромышленнике — сектанте.